Преступившие - Страница 71

– Он может оказаться внутри и без подземного хода. Волков это умеет. Если он и будет на концерте, то не в зале. Значит, надо обязательно пройти за кулисы…

– Ну, раз такой ремиз, – решил барон, – попробуем с дверью.

– Не надо, – грустно улыбнулась девушка. – Туда пойду я. Я тоже… В общем, я смогу туда пройти. И кроме того, я его почувствую…

– Кора! – встревожился Фрол. – А ведь он, елы, тебя тоже почует!

– Там буду не одна я… такая. Если что, успею уйти…

И девушка как бы случайно прикоснулась к груди, где, как помнил Фрол, висел крестик, подаренный Варфоломеем Кирилловичем.

– Итак, принимается, – заключил Келюс. – Двое стерегут входы, Кора проходит внутрь… Да, кто эти двое?

Барон и Мик тут же вызвались идти в дозор. С ними не спорили.

– Дежурить весь концерт не стоит, – продолжал Лунин. – Надо дождаться начала, убедиться, что Волков там, а потом минут за десять до окончания выйти.

– Когда Алия будет петь на «бис», – вставил Мик.

– Именно. Все остальные будут в зале. Получим, бином, эстетическое удовольствие и понаблюдаем. Все решили?

– А меня слушать не будете? – с обидой в голосе вопросил Плотников. – Я всех тусовщиков обошел, старался…

…Навестив своих эстрадных знакомых, Мик сумел узнать кое-что любопытное. Алию в этом мире не любили. Она была провинциалка, взлетевшая на концертные подмостки с чьей-то мощной подачи. Ее постоянно критиковала пресса, а далекая азиатская родина давно перестала пускать блудную дочь к себе на гастроли. Но в Столице Алия чувствовала себя уверенно. Прочие «звезды» держались в стороне, не решаясь связываться с чужачкой, имевшей превосходную охрану, публика же посещала ее концерты исправно. Причиной этого являлся не только репертуар, но и частые скандалы, до которых народ был всегда охоч. Выступления Алии неоднократно пытались срывать прежде всего немногочисленные патриоты, ратующие за отечественную нравственность. Эти схватки и вызывали постоянный интерес не только зрителей, но и столичной прессы. Теперь, когда после длительного перерыва, намечался очередной шабаш, несколько наиболее оголтелых патриотических группировок готовились прийти на концерт во всеоружии и дать бой заезжей диве. Назревало нечто, выходившее за рамки обычного скандала.

Келюс рассудил, что подобная заварушка скорее поможет, чем помешает. Правда, в этом случае всем надо держаться вместе и желательно – подальше от дебоширов.

– Ну, так чего? – не понял его опасений Мик. – Возьмем «стволы»…

Он не успел договорить и осекся. Лида, которая, казалось, безвозвратно витала в мире галереи Уффица, отложила альбом в сторону и внимательно слушала беседу.

– Я… это… – промямлил Плотников, но было поздно. Художница медленно встала, глядя на всю компанию с плохо скрытым испугом.

– Лид, ты чего? – Фрол тоже вскочил, исподтишка демонстрируя Мику кулак.

– Ребята… – растерянно проговорила любительница авангарда. – Вы… вы что, бандиты?

Келюс и Фрол растерянно переглянулись, барон изрядно смутился.

– Мне, наверно, лучше было промолчать, – продолжала Лида, – но что вы задумали? Кого-то выслеживаете, постоянно говорите о каких-то тайнах, об оружии… Фрол, Николай, да вы что? Вас же арестуют!

Келюс только вздохнул: оказывается, Лида умела замечать в жизни еще кое-что, кроме Ренуара и Комара с Меламедом.

– Когда вы пропали, Николай, я подумала, что вы действительно – демократ, с вами сводят счеты совковые бонзы. Вы, Мик, так хорошо об этом выступали по телевидению. А выходит, вы на самом деле охотитесь за какими-то секретами, кого-то хотите поймать и даже… убить.

– Господа! – воззвал Корф. – В самом деле, скверно получается! Лидия может решить, что мы, с позволения сказать, галантерейщиков грабим!.. Николай, следует рассказать…

– Нет, – поморщился Келюс. – Михаил, не забывайте, чем мы заняты. Лида, поймите, то, что мы делаем, – очень опасно. Вам лучше об этом не знать…

– Да, конечно, – в голосе девушки звучали одновременно обида и страх.

– Я… я пойду… Фрол, не провожай меня.

Дхар вскочил, бросился вслед за Лидой, а затем неуверенно остановился. Хлопнула входная дверь.

– Беги за ней, чукча! – велел Келюс. – Расскажи ей… что сможешь!

Фрол растерянно произнес «ага» и исчез.

– Зря ее Фрол Афанасьевич сюда привел, – ни к кому не обращаясь, заметил Мик. – Дамам вообще ничего нельзя рассказывать… Кора, это я не о вас.

– Боюсь, вы правы, Мик, – спокойно ответила девушка. – У Лиды есть что-то… Не знаю как сказать, но ей будет среди нас особенно опасно. Я чувствую…

– Да ну тебя! – возмутился Лунин. – Накаркаешь еще, бином! А вообще-то, зря мы при ней…

Фрол вернулся поздно, когда все, кроме Келюса, уже спали. Не став вдаваться в подробности, он сообщил, что рассказал Лиде историю с документами и о банде Волкова. О прочем, во что с первого раза поверить невозможно, дхар, естественно, умолчал. На расспросы Келюса он лишь расстроенно махнул рукой, после чего им обоим не оставалось ничего, как отправиться на боковую.

Барону спалось скверно. То и дело снились кошмары. В привычные фронтовые сновидения врывалась всякая нечисть и нежить, вместо комиссарских шинелей под прицелом его пулемета оказывались красномордые упыри, которых обычные пули не брали. Запас же серебряных, как выяснилось тут же, был разворован шкурами-интендантами.

В конце концов, проснувшись в очередной раз в холодном поту, Корф взял пачку сигарет и направился на кухню. Не став включать свет, он сел на стул возле окна и жадно затянулся, надеясь прогнать одурь.