Преступившие - Страница 97

К оглавлению

97

– Товарищ Лунин немного задержится, – Генерал махнул рукой, подзывая машину. – Вас же благодарю за помощь в уничтожении опасной банды врагов демократии…

– Держись, Француз! – крикнул дхар, уже садясь в «мерседес». – Ежели чего, я всю столицу переверну…

…Потянулись долгие минуты ожидания. Лунин наконец-то вспомнил, как давно не курил. Сигарета немного успокоила, но сил не прибавилось. Он не знал, можно ли верить Генералу, но, подумав, понял, что иного выхода ему не оставили.

Наконец, Глебов принес ему переносной аппарат. Звонил Фрол, сообщивший, что он уже в Доме на Набережной. Келюс кивнул и, велев дхару ждать до утра, не спеша направился к темному входу в подземелье.

Дальнейшее он помнил плохо. Серые стены катакомб мелькали перед глазами, ноги заплетались, и, если бы не сопровождающие, он наверняка бы заблудился. Добравшись до зала, куда вел тоннель, он кивнул на правый вход и тут же закрыл глаза, чтобы не смотреть туда, где лежали барон и Кора. Тоннель казался бесконечным, Николая уже начало качать, и Глебов, шедший вместе с ним, несколько раз приказывал останавливаться и отдыхать. Но Келюс спешил, хотелось быстрее вырваться отсюда, и он шел вперед, стараясь не глядеть по сторонам. Ничто уже не могло заинтересовать его в этом страшном месте.

Нишу, где находился скантр, он разыскал сразу. Покуда «пятнистые» омоновцы разбирали тайник, Лунин успел подумать, что второй тайник с оружием и папками с документами останется нетронутым, и немного погодя можно будет сюда вернуться и забрать их. Эта мысль ненадолго утешила, но вскоре вновь навалилась усталость, и Келюсу стало уже все равно…

Обратный путь не запомнился совершенно, и очнулся Николай уже на поверхности. Глебов что-то докладывал Генералу, тот при свете фонаря осторожно осматривал скантр, и Келюс еще раз увидел чудесное свечение загадочного кристалла. Наконец, все было кончено. Генерал уехал, кивнув на прощание, а Келюса усадили в подъехавший милицейский «луноход» и повезли, не спрашивая адреса, прямо по набережной, в сторону его дома.

Выйдя из машины, он не торопясь пошел к подъезду. На душе было тяжело. Волков, проклиная его перед смертью, не ошибся – за победу пришлось заплатить слишком дорого. Да и была ли победа? Он отомстил за деда, за Кору, за Лиду, но ни Лунин-старший, ни девушка уже не узнают об этом, а несчастной художнице не станет от этого легче. Волков убит, но барон Корф уже никогда не вернется домой. И главное – скантр, чудесный светящийся кристалл теперь в руках тех, кому Келюс уже не мог доверять. Нет, ни он, ни его друзья не победили. Ноша, за которую они взялись, оказалась слишком тяжелой, и Николай чувствовал себя раздавленным ее неимоверным весом.

Китайца он заметил сразу. Шинджа стоял возле подъезда, не скрываясь, не пытаясь спрятаться. Он ждал Келюса, зная, что тому некуда деваться. И Лунин понял: его счет оплачен еще не до конца.

– Привет, Лунин! – Китаец привычно улыбнулся. – Ты не заставил меня ждать, поэтому я убью тебя сразу и тебе не придется мучиться. Это хорошо, правда? Что молчишь? Испугался?

Нет, Келюс не испугался. Ему было что сказать этому убийце, но он понял, что сейчас нужно молчать. Молчать – до самого конца.

– Генерал отпустил тебя, – тем же тоном продолжал Шинджа. – Он добрый, ваш Генерал. Но ты стал опасным, Лунин. Ты даже что-то знаешь об Оке Силы, поэтому Нарак-Цэмпо приказал убить тебя. И я убью тебя с удовольствием. Чего молчишь, Лунин?

Келюс отвернулся и поглядел вверх – туда, где над высокими пожелтевшими кронами старых тополей уже начинало бледнеть серое ночное небо. Занимался рассвет, и холодный порывистый ветер нес опавшие листья прочь. Где-то там, за рекой, за высокой стеной огромного дома, скоро поднимется бледное осеннее солнце. Страшный Год Козы уходил навсегда, покрывая траву траурным серебром первых заморозков. Николай закрыл глаза. Все стало безразлично – даже смерть…

Он услышал крик и удивился, зачем Китайцу кричать, затем ухо уловило знакомые голоса, и Келюс нехотя открыл глаза. Первое, что он увидел, было то, что Китаец исчез. Потом он понял, что Шинджа никуда не делся, но уже не стоит, а лежит, распростертый на асфальте, над ним возвышается Фрол, а Мик деловито, будто бы всю жизнь занимался этим, вяжет Китайцу руки бельевой веревкой.

– Ну, Француз! – повторил дхар то, что Лунин в первый раз не услышал.

– Живой? Ну, елы, едва успели! Хитрый, гад…

– Мы вас, Николай, давно ждем, – добавил Мик, затягивая узел покрепче. – Боялись, что вас не выпустят…

– Да ну их всех! – махнул рукой Фрол. – Бросай косоглазого, Мик, пусть так и валяется, в карету его! Пошли домой, Француз!

– Да… – Келюс посмотрел в холодное осеннее небо, уже подернутое белесой рассветной пеленой. – Пошли домой…

97